Заведующий кафедрой 501 МАИ рассказал о перспективах развития мировой экономики

Заведующий кафедрой 501 «Менеджмент и маркетинг высокотехнологичных отраслей промышленности» Московского авиационного института, член Президиума Вольного экономического общества России, главный редактор журнала «Экономика и управление в машиностроении», член экспертного совета по высшему образованию при комитете Государственной думы по образованию и науке, доктор экономических наук, профессор Роман Сергеевич Голов дал интервью еженедельной газете «Аргументы Недели», в рамках которого рассказал о перспективах развития мировой экономики, растущей ценности специалистов инженерно-экономического профиля и роли МАИ в процессах подготовки профессионалов для цифровой экономики.

Встреча состоялась в преддверии одного из значимых для экономического сообщества события — третьего по счёту Московского академического экономического форума. Мероприятие, соорганизатором которого является Московский авиационный институт, состоится 26-27 мая под эгидой Вольного экономического общества России, Российской академии наук и Международного Союза экономистов.

— Как вы оцениваете влияние Московского академического экономического форума на развитие экономической науки? И насколько идеи его участников созвучны тем процессам, которые происходят сегодня в нашей экономике?

— Форум является одним из центральных событий для всего научного мира как в России, так и за рубежом. В качестве спикеров на его площадках выступают наиболее авторитетные представители академического, экспертного и профессионального сообщества, чьи исследования и идеи составляют авангард отечественной научной мысли и зарубежных научных школ. Отличительной чертой МАЭФ является фокус его участников, с одной стороны, на наиболее актуальных проблемах, стоящих перед нашей экономикой, а, с другой — на тех важнейших глобальных тенденциях, которые только начинают воплощаться в жизнь, но уже являются определяющими для её будущего развития. В числе таких тенденций, прежде всего, активно обсуждается цифровая трансформация экономики в контексте того технологического ландшафта, который уже сегодня формируется в условиях Четвёртой промышленной революции. Без всяких сомнений, Россия имеет все возможности, чтобы стать одним из лидеров глобальной цифровой экономики. Участники форума, при этом, предлагают собственные траектории достижения этой цели, основанные на проводимых ими многолетних исследованиях.

Ещё одна тенденция — развитие экономики в условиях глобальной пандемии коронавирусной инфекции. С одной стороны, для всех без исключения государств пандемия стала очень жёстким испытанием, настоящим стресс-тестом, обнажившим до этого игнорируемые уязвимые места их экономических систем. А, с другой — каждый кризис — это время больших возможностей. Поиск и сценарии использования таких возможностей в качестве новых драйверов развития нашей экономики также находятся в повестке форума.

— Согласно программе МАЭФ, в числе прочих мероприятий на площадке МАИ планируется проведение Энергетического форума. Что вы можете рассказать о данном мероприятии и планируемых результатах?

— Одной из составляющих устойчивого экономического роста России сегодня выступает деятельность по цифровой трансформации энергетики и повышению энергоэффективности участников экономики. В первую очередь — промышленных предприятий, выступающих одними из наиболее активных потребителей топливно-энергетических ресурсов в структуре общего энергопотребления нашей экономики. Энергоэффективность сегодня — это необходимое условие общей экономической эффективности предприятия или организации. И цель Энергетического форума — дать возможность опытным учёным и экспертам в данной сфере предложить новые технологии и подходы к повышению энергетической эффективности нашей экономики. Высокий статус данного мероприятия определяется его организаторами, в числе которых — Российская академия наук, Комитет по энергоэффективности ВЭО России и Московский авиационный институт. Площадка для проведения Энергетического форума была выбрана нами не случайно: МАИ стал первым в России вузом, который начал подготовку высококлассных специалистов, обладающих системными знаниями и универсальными компетенциями в сфере повышения энергетической эффективности. Их подготовку проводит кафедра 516 «Энергетический сервис и управление энергосбережением», в числе образовательных программ которой — «Управление энергосбережением и глобальная энергетическая безопасность», «Энергетический менеджмент» и «Энергетический сервис». Мы уверены, что преподаватели и студенты МАИ, в числе прочих участников Энергетического форума, внесут свой вклад в его работу и предложат собственное видение энергоэффективного будущего нашей экономики.

— Вы коснулись важной темы актуализации и адаптации программ высшего образования к тем вызовам новой цифровой эпохи, в которую кардинально меняются не только условия труда в различных сферах экономики, но и требования к выпускникам вузов. Какие, на ваш взгляд, компетенции и знания будут востребованы на рынке труда в ближайшие годы? И насколько активно МАИ участвует в процессах подготовки профессионалов для цифровой экономики?

— Вопрос очень актуальный и активно обсуждаемый сегодня как в экспертном поле, так и в академической среде. Действительно, в настоящее время мы наблюдаем поистине тектонические сдвиги в развитии целых отраслей экономики. Как вы понимаете, это не может не сказаться и на изменении тех критериев, которые компании предъявляют к соискателям на различные должности. И особенно чутко работодатели сегодня относятся к наличию у молодых специалистов, выпускников вузов, тех познаний и компетенций, которые позволят им стать активными участниками процессов цифровой трансформации данной компании. Преимущества цифровизации неоспоримы — это и экспоненциальный прирост экономической эффективности компании, и широкие возможности по автоматизации трудоёмких для персонала процессов и функций, и рост её конкурентного потенциала на рынке. В то же время, чтобы в полной мере реализовать эти преимущества, компании требуются сотрудники, обладающие цифровыми компетенциями. Данные компетенции определяют уровень владения специалистом современными цифровыми технологиями, умением управлять их внедрением, интеграцией в бизнес-процессы компании, а также умением в дальнейшем совершенствовать подобные технологии в соответствии с изменениями в её внутренней и внешней среде.

Сообразно этому компании меняют свои требования к соискателям, прежде всего, к сегодняшним выпускникам университетов. Это, в свою очередь, приводит и к изменениям в сфере высшей школы: вузы, в меру своих возможностей, стремятся насытить собственные образовательные программы подобными компетенциями, чтобы обеспечить своих выпускников достаточными конкурентными преимуществами на рынке труда. Мы в МАИ решению данной задачи уделяем особое внимание. Помимо обеспечения традиционно высокого общего качества образования наших студентов, мы стремимся актуализировать наши образовательные программы с учётом новейших тенденций и принципов развития цифровой экономики. В частности, в числе прочих, нами активно внедряются такие профили подготовки, как «Менеджмент и маркетинг цифрового предприятия», «Стратегический менеджмент в цифровой среде» и другие. Основной упор при их реализации мы делаем на те практические навыки, которые позволяют нашим выпускникам не просто знать о том, что это за цифровая технология, а уметь работать с ней и применять её в целях повышения эффективности компании или предприятия.

— Специалисты какого профиля будут востребованы на рынке труда в ближайшее время?

— Если говорить о том, какие специалисты сегодня действительно востребованы в высшей степени — это, прежде всего, универсальные профессионалы инженерно-экономического профиля. Те люди, которые в равной степени обладают как глубоким пониманием самих цифровых технологий, так и пониманием того, как их интегрировать в бизнес-процессы компании и какие экономические преимущества в результате такая компания получит. Одним из основных барьеров на пути цифровой трансформации реальных компаний является как раз разрыв между двумя условными «лагерями» осуществляющих её специалистов инженерно-технического и экономического профиля.

Инженерно-технические специалисты, занимающиеся проектированием, разработкой и внедрением цифровых решений, далеко не всегда способны правильно оценить влияние таких решений на уже действующие бизнес-процессы и изменение стратегии компании. Они мыслят категориями прикладных показателей технологической эффективности компании, которые не всегда совпадают с её более фундаментальными основами: корпоративной культурой и ценностями компании, моделью менеджмента и отношениями руководства и подчинённых, моделью взаимодействия с клиентами и так далее. Придерживаясь чёткого пошагового плана внедрения таких решений, они, зачастую, не способны в полной мере оценить экономические последствия, в том числе риски, от цифровой трансформации компании.

С другой стороны, специалисты экономического профиля не всегда способны сориентироваться на незнакомом им высокотехнологичном ландшафте. На практике это порой приводит к тому, что даже успешно внедрённая цифровая технология может использоваться ими в минимальной степени, что не позволяет раскрыть её эффективность и, в сущности, окупить её внедрение. А причина очень проста — эти специалисты привыкли в течение многих лет использовать хорошо понятные им инструменты, а новая технология кажется им чем-то малопонятным и сложным для освоения. Причина этой ситуации проста — сама по себе цифровая трансформация экономики началась сравнительно недавно, а её технологии уже требуют крайне серьёзного и вдумчивого освоения. Пока эти технологии не стали частью культурного кода, элементами бытовой повседневности для нашего общества. Поэтому вполне естественно, что люди относятся к ним настороженно и не всегда хотят тратить достаточный объём времени для их изучения. Для них цифровые технологии — этакая «вещь в себе», что-то малопонятное и очень сложное. А если учесть, что наш мозг биологически всегда стремится к сохранению собственной энергии — вполне логично, что среднестатистический человек пока что не стремится изучать методы программирования нейронных сетей.

Специалисты инженерно-экономического профиля способны стать важнейшим связующим звеном для участников двух упомянутых мной «лагерей». Обладая в равной степени и экономическими, и технологическими компетенциями, они способны выполнять функцию медиатора, синхронизируя процессы инженерно-технического внедрения технологии и её эффективного освоения и применения сотрудниками компании. Роль подобного специалиста сложно переоценить, поскольку в реальных проектах по цифровизации часто оказывается, что инженерно-технические специалисты и экономисты как будто говорят на разных языках, пытаясь донести свою позицию и искренне не понимая позицию оппонента. Это может привести и к искусственному затягиванию проекта по цифровой трансформации, и к внедрению избыточных или изначально не подходящих для её деятельности технологий, и к возникновению корпоративных конфликтов между двумя этими «лагерями». Учитывая стремительно растущую сегодня ценность специалистов инженерно-экономического профиля, я уверен, что их подготовка станет одним из ключевых приоритетов нашей системы высшего образования. Мы в МАИ, обладая многими десятилетиями опыта обучения подобных специалистов, активно сотрудничаем с коллегами из других университетов, которые обращаются к нам за консультациями и методической поддержкой в организации на своих площадках образовательных программ инженерно-экономического профиля. Подобный подход позволяет нам вносить свой посильный вклад в развитие инженерно-экономической парадигмы образования.

— Процессы цифровой трансформации охватывают сегодня всю нашу экономику. Каково ваше мнение по поводу перспектив и возможностей её построения в России. Каким вы видите наше общее «цифровое будущее»? Какие цифровые технологии будут превалировать в ближайшие годы?

— Цифровая трансформация — глобальный процесс, который уже сегодня, по сути, превратился в «цифровую гонку» между всеми развитыми государствами. Тот прирост эффективности и новые возможности как для компаний, так и для простых людей — это огромный технологический рывок, который мы все совершаем буквально за считанные годы. В этих условиях та самая технологическая сингулярность, о которой заявляют футурологи, уже не кажется чем-то фантастическим или далёким. Буквально на наших глазах цифровизация в корне изменяет процессы функционирования целых отраслей. К примеру, создание киберфизических систем на высокотехнологичных предприятиях обеспечивает сквозную интеграцию интеллектуальных алгоритмов практически в любое их оборудование, а также условия для межмашинного взаимодействия, когда различные устройства могут без помощи человека обмениваться информацией и самостоятельно регулировать те или иные производственные процессы. Если бы нам рассказали о подобном уровне автоматизации всего лишь 15 лет назад — мы бы рассмеялись и заявили, что это невозможно. Но такие системы действуют на предприятиях уже сегодня, и это состоявшийся факт.

Поэтому недооценивать влияние цифровизации на развитие нашей, да и любой другой экономики — очень грубое упущение, расплатой за которое может стать необратимое технологическое отставание на ближайшие десятилетия. А в условиях современной высокотехнологичной мировой экономики это означает затухание и распад экономической системы подобно умирающему солнцу. Россия, на мой взгляд, имеет все возможности и ресурсы, чтобы участвовать в «цифровой гонке» наравне с другими сверхдержавами.

По поводу преобладания в общей структуре нашего «цифрового будущего» каких-то конкретных технологий говорить сложно. Скорее, можно говорить о синергии таких технологий и их взаимодополнении при решении определённых задач. Наша цель — не в выборе и внедрении каких-то отдельных технологий, а в создании того цифрового пространства, которое наилучшим образом будет помогать человеку решать его профессиональные и бытовые задачи. Мы должны ориентироваться именно на некую комплексную эффективность, когда это пространство будет поддерживать нас в самых разных точках наших потребностей — проанализировать базу данных клиентов компании за все годы (машинный анализ больших данных), составить прогноз продаж на год на основе этих данных (прогнозные модели искусственного интеллекта), предоставить оперативную информацию о лучшем маршруте и пробках на дорогах (сервисы типа Яндекс.Пробки на основе искусственного интеллекта), отрегулировать оптимальную температуру и микроклимат в квартире за час до нашего приезда (система «умный дом») и так далее. В конечном счёте, здесь мы видим не преобладание какой-то одной технологии, а их совместную работу по созданию максимально комфортного профессионального и жизненного пространства для человека.

— С «плюсами» цифровизации мы разобрались. Обратимся к её «минусам». Неоднократно мы слышали мнения различных экспертов о том, что цифровизация несёт нам не только благо, но и различные угрозы. К примеру — замена человеческого труда машинным и исчезновение целых профессий. Или ужесточение контроля за работниками со стороны систем искусственного интеллекта, нацеленного на повышение функциональной эффективности работников буквально любой ценой. Насколько, на ваш взгляд, масштабна «тёмная сторона» цифровизации?

— Повысить эффективность за счёт массового увольнения сотрудников, чьи функции «автоматизированы», а для остальных создать невыносимые условия за счёт внедрения системы тотального цифрового контроля и жёсткого временного нормирования их действий — это сугубо технологическое и однобокое понимание сути цифровизации. А ведь именно подобные страхи сегодня и составляют основу повестки «цифровых скептиков», которые видят в цифровой трансформации лишь желание компаний поскорее сократить штаты сотрудников, а весь объём их работы переложить на неких «роботов» и «искусственный интеллект». По моему глубокому убеждению, цифровизация — это не условное «весь мир до основания мы разрушим», а, напротив — мы должны этот мир сделать лучше и гуманнее по отношению к тем людям, которые будут жить в новой цифровой реальности. Не увольнять опытного специалиста, а дать ему в помощь тот инструмент, который облегчит его работу, поможет в выполнении наиболее рутинных и трудоёмких функций и освободит ему, в конечном счёте, достаточно времени, чтобы решать те задачи, которые машинам пока не доступны и доступны вряд ли будут когда-либо. Прежде всего, я говорю здесь о креативности, творчестве, абстрактном и нелинейном мышлении — всех тех вещах, на которые способен исключительно красивый и уникальный человеческий разум. И только такой разум, на мой взгляд, способен повысить реальную ценность компании.

Риск исчезновения определённых профессий действительно существует. Но это не значит, что вместе с их исчезновением должны куда-то исчезнуть и люди, которые ими владеют. Напротив, мы должны очень внимательно отнестись к ним и всячески помочь им адаптироваться к новой реальности. В первую очередь, я вижу здесь ключевую роль нашей системы среднего специального и высшего образования. Ведь, по сути, исчезновение одной профессии приводит к возникновению другой, более совершенной и соответствующей новым запросам со стороны работодателей. Помочь таким людям освоить эти новые профессии — наша общая задача. И я уверен, что в стороне от решения этого вопроса не останется ни государство, ни бизнес, ни академическая среда. Понятно, что задача это непростая, но решить её необходимо уже в этом десятилетии.

— Каков ваш дальнейший прогноз развития пост-пандемической экономики?

— В части прогнозирования развития российской экономики я могу сказать о сохранении очень сильного тренда цифровизации. Наш бизнес и общество только начинают в полной мере осваивать те возможности, которые им предоставляют новые технологии. Со своей стороны, создатели таких технологий стремятся к созданию полноценных экосистем. Примерами в России являются Яндекс, Озон, Сбербанк и ряд других. Стремясь предложить потребителям максимум функций и возможностей, они вводят на своих платформах огромное количество услуг, а также позволяют использовать потенциал этих платформ частному бизнесу. Уже сейчас многие экономисты заявляют, что будущее — за экосистемами. Я бы не был столь категоричен, поскольку обратной стороной их развития является полная монополизация целых секторов цифровой экономики. Понятно, что небольшой стартап в сфере цифровизации не имеет практически никаких шансов в конкурентной борьбе с такими колоссами, и это привносит в развивающуюся цифровую экономику свои риски, когда потребитель услуг или контента, фактически, лишается полноценного выбора между разными их продавцами.

— Как мы знаем, основным технологическим базисом для реализуемой сегодня цифровой трансформации экономики выступает четвёртая промышленная революция, или Индустрия 4.0. Вы первым в России опубликовали ряд статей, в которых обозначили основные векторы развития Индустрии 5.0. Каким вы видите наше будущее в контексте этой, уже пятой по счёту, промышленной революции? И как она повлияет на экономику и жизнь общества?

— Действительно, не так давно мы с коллегами представили свой сценарий дальнейшего совершенствования цифровых технологий на новом витке спирали технологического развития человечества. В этих публикациях мы стремились выявить и обозначить для научного сообщества те технологии, которые, на наш взгляд, лягут в основу Индустрии 5.0. Важно отметить, что её ключевыми атрибутами является как раз не слепая замена персонала предприятия роботами, а возрастание роли человека как созидателя и творца, находящегося в центре интеллектуального потенциала предприятия.

Прежде всего, в числе таких технологий я могу назвать сильный искусственный интеллект. Под этим термином понимается такой искусственный интеллект, который сможет осознавать себя, самостоятельно учиться, решать различные задачи с высоким уровнем неопределённости. Дело в том, что все существующие сегодня модели искусственного интеллекта сильно ограничены в своих возможностях. Наши читатели могли сталкиваться с ними, к примеру, при использовании так называемых «умных колонок», автомобильных навигаторов, тех же интернет-поисковиков. Эти модели жестко ограничены тем перечнем функций, для выполнения которых они, собственно, и создавались. В научной терминологии такие модели называются слабым искусственным интеллектом. Он не может, как правило, развиваться без обучающего его человека, ограничен в возможностях и абсолютно не владеет сложными методами мышления. В свою очередь, сильный искусственный интеллект — это уже более уверенный шаг по направлению к возможностям реального человеческого разума. Если уже сейчас слабый искусственный интеллект принимает активное участие в процессах высокотехнологичного предприятия, в меру своих возможностей содействуя персоналу, то сильный искусственный интеллект сможет стать полноценным напарником и компаньоном для рабочих самых разных специальностей.

Вторая важная технология — кастомизация или индивидуализация производства. Под кастомизацией мы понимаем такую степень гибкости производственной системы, которая позволит учитывать важные для потребителей свойства продукта и производить для них уникальные его варианты. К примеру, в числе таких свойств может быть цвет корпуса продукта, особенности его формы, какие-то отдельные добавленные функции. В результате потребитель получает такой продукт, аналогов которому по этим параметрам нет во всём мире. Но, разумеется, с позиции самого производства достичь подобного уровня гибкости — крайне сложная задача. Уже сейчас на ведущих высокотехнологичных предприятиях только начинаются эксперименты по созданию подобных производственных систем. В то же время, потенциальный спрос на кастомизированные, уникальные продукты во всём мире просто огромен. Фактически, впервые в истории массового, конвейерного производства потребитель сможет заказать такой продукт, который отразит и подчеркнёт его собственную индивидуальность и взгляд на мир.

Ещё одна важная тенденция Индустрии 5.0 — максимальное использование в высокотехнологичном производстве креативного потенциала сотрудников предприятия. На мой взгляд, в последующем это будет способствовать созданию на высокотехнологичных предприятиях центров креативности — особых структурных подразделений, в рамках которых сотрудники, связанные с интеллектуальным трудом, смогут использовать свой творческий потенциал для решения прикладных задач инновационного развития таких предприятий. Важность подобных центров объясняется тем, что сама разработка инновации — во многом, процесс творческий, и чем больше людей в нём участвует — тем выше синергетический эффект от их взаимодействия. И, как следствие, тем более высокий и устойчивый инновационный рост они способны обеспечить тому предприятию, на котором работают.