«Земля на всех одна»: к 70-летию космонавта и выпускника МАИ Александра Полещука

30 октября исполняется 70 лет Герою России, космонавту, выпускнику Московского авиационного института Александру Полещуку. В этом году он отметил 30-летие своего космического полёта.

Александр Полещук родился в 1953 году в городе Черемхово Иркутской области в рабочей семье. После окончания школы юноша поступил в Московский авиационный институт по специальности «Производство летательных аппаратов». В 1977 году — с отличием окончил его, получив диплом инженера-механика.

С 1977 года на протяжении 12 лет Полещук работал инженером, старшим инженером, начальником группы и сектора в научно-производственном объединении «Энергия». Он занимался организацией испытаний инструментов и отработкой внекорабельной деятельности космонавтов по техническому обслуживанию и ремонту орбитальных станций.

В 1989 году Александр Фёдорович был зачислен в отряд космонавтов. Свой космический полёт совершил с 24 января по 22 июля 1993 года в качестве бортинженера на корабле «Союз ТМ-16» и орбитальном комплексе «Мир» вместе с командиром экипажа Геннадием Манаковым.

Как получилось, что после окончания Черемховской школы вы пошли не в шахтёры и водители, а поступили в знаменитый Московский авиационный институт — МАИ?

Ребёнок я был любознательный. В пять лет я научился читать, записался в библиотеку, много чем интересовался. А потом, в апреле 1961-го, когда состоялся старт Юрия Гагарина, семилетний я, запуская вместе с мальчишками кораблики в весенних потоках талого снега, услышал из репродукторов, которые висели на столбах, голос Левитана... Конечно, тогда я ещё не мог осознать, что произошло событие планетарного масштаба.

Детство, 1957 год

Позже, когда подрос и стал читать журналы «Юный техник» и «Квант», пришло понимание, что, собственно, тогда случилось.

В восьмом классе в «Кванте» я нашёл конкурсные задачи, написал вступительные контрольные в заочные математические школы: при физтехе и при мехмате МГУ, в обе школы поступил и обе школы окончил. Но поступать я стал в МАИ, и вот почему.

Окончив школу в 1971 году, я приехал в Москву. Как раз в это время в столице прошла траурная церемония похорон экипажа космического корабля «Союз-11», который возвратился на Землю с погибшими космонавтами. Это были Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев. Они погибли из-за разгерметизации спускаемого аппарата, которая непредвиденно произошла на большой высоте во время возвращения на Землю. И вот тогда у меня шевельнулась мысль, что, если в таких сложных профессиях кто-то уходит из жизни, кто-то должен их ряды восполнять... Поэтому я пошёл в МАИ — Московский авиационный институт — и успешно окончил его.

В самолете Ан-2, аэродром Черемхово, 1970 год

Ваша супруга тоже, как и вы, работала в ракетно-космической корпорации «Энергия». Если это не секрет, расскажите, как вы познакомились?

Я познакомился с будущей женой в студенческом городке МАИ. Мы жили в общежитиях разных факультетов. Я учился на факультете летательных аппаратов (сейчас — институт № 6 «Аэрокосмический»), она — на экономическом (сейчас — институт № 5 «Экономика и менеджмент высокотехнологичной индустрии»). Столкнулся с ней на улице, слово за слово — познакомились, разговорились и уже не расставались. Всё было в классическом стиле: цветы, приглашения на концерты Никитиных, в театры Сатиры и на Таганке...

После двух лет дружбы поженились. Вскоре родилась дочь Люба. Она работает педиатром, большой специалист по ультразвуковой диагностике, ставит точные диагнозы на ранней стадии онкологии. У неё двое детей: Рената, 11 лет и Илья — ему 3 года, мои внуки.

Аэроклуб с инструктором, 1974 год

Когда вы впервые решили стать космонавтом? Что привело к этому желанию? Как сами относились к тому, что в отряд удалось попасть не сразу?

Будучи студентом, я ездил в студенческие стройотряды, летал на самолётах в аэроклубе, но уже тогда думал о работе в космической отрасли. Я узнал о знаменитом предприятии С. П. Королёва, куда и стремился попасть по распределению. Так и случилось. Проработав здесь 12 лет инженером, в результате многочисленных медицинских отборов и экзаменов попал в отряд космонавтов. Во время отпусков подрабатывал промышленным альпинистом — занимался покраской высотных башен.

Путь в отряд был тернистым: потребовалось время и на устранение замечаний по здоровью, и на подготовку к непростым экзаменам. Но моя работа всегда была интересной и насыщенной, и в отрасли я работаю уже на протяжении 46 лет.

В 1993 году вы совершили полугодовой полёт на борту орбитальной станции «Мир». С момента вашего полёта прошло 30 лет. Что-то стёрлось из памяти, но что-то, конечно, будете помнить всегда. Расскажите, пожалуйста, о самых ярких впечатлениях от полёта.

Сразу после старта я начал искать свою малую родину прямо буквально на первых витках. Когда ракета стартует с Байконура, первый виток проходит как раз над Байкалом. Конечно, смотрел на Байкал, но для новичка вначале не так просто было всё это распознать: где там Ангара, где три острова на ней, и в двадцати километрах — родное Черемхово. Конечно, позднее нужные навыки пришли. Очень интересно было наблюдать, — столько волнующего! Видеть сверху родную землю, где ты родился, откуда приехал, смотреть на те места на Ангаре и Байкале, где когда-то бывал...

Многие космонавты говорят, что с Земли стартуют патриотами России, а возвращаются патриотами Земли. Появляется другое восприятие глобального мира. Если ты несколько раз облетел вокруг Земли, она становится родной, ты понимаешь, что она ценна для тебя полностью, а не отдельной территорией — твоей страной или малой родиной. Земля на всех одна, и надо её беречь. Мы все земляне — космонавты, и все мы летим сквозь Вселенную на одном корабле под названием Земля.

Экипаж: Александр Полещук и Геннадий Манаков / Геннадий Манаков и Александр Полещук у подножия ракеты

В феврале 2023 года исполнилось 30 лет уникальному эксперименту «Знамя-2» по развёртыванию на орбите «солнечного паруса» для подсветки ночной поверхности Земли из космоса. Расскажите об этом интересном проекте, который вы реализовали во время своего полёта.

Надо сказать, что в нашем полёте действительно проводились очень интересные эксперименты. На корабле был уникальный стыковочный узел, разработанный для корабля «Буран». Кроме того, во время нашей экспедиции на станции «Мир» впервые был испытан телеоператорный режим управления грузовым кораблём: отрабатывали стыковку «Прогресса» в ручном режиме. Три недели длилась совместная российско-французская программа «Альтаир», за успешное выполнение которой мне был присвоен французским правительством титул офицера Национального ордена «За заслуги». Кроме того, развёртывали в космосе бескаркасный плёночный отражатель (эксперимент «Знамя-2»), при помощи которого можно, например, полярной ночью освещать северные районы Земли.

В ходе эксперимента «Знамя-2» на грузовом корабле «Прогресс М-15» после его отделения от нашей станции была развёрнута огромная плёночная конструкция диаметром 20 метров, которую сориентировали под нужным углом к солнечным лучам.

Мы наблюдали через иллюминаторы за движением отражённого солнечного света по ночной поверхности Земли над Европой. Световое пятно было видно в течение шести минут и прошло через города Лион, Берн, Мюнхен, Прагу, Лодзь, Брест, Гомель. Световое пятно при этом имело диаметр около пяти километров и двигалось со скоростью 8 километров в секунду. Небо над Европой в это время было затянуто густой облачностью, но всё же наземные наблюдатели отмечали вспышку света, освещавшую облака сверху. Немецкие метеорологи измерили освещённость от нашего светового пятна, и она оказалась сопоставимой с освещённостью, которую создаёт полная Луна! Через два витка, когда отражатель был отстрелен от корабля, он всё ещё хорошо наблюдался, — например, в небе над Канадой. Про этот эксперимент много писали в СМИ.

Если я правильно понимаю, вы с командиром Геннадием Манаковым выходили в космос вдвоём, а на станции в это время никого не было — в случае нештатной ситуации некому было бы вмешаться. Насколько был опасен такой выход? Как это оцениваете с позиций сегодняшнего дня?

На станциях серии «Салют» и на орбитальном комплексе «Мир» (до начала совместных полётов по программе «Мир-Шаттл») в основном летали экипажи по два человека, и, стало быть, выходили в открытый космос в таком же составе. Перед выходом каждый раз приходилось проводить частичную консервацию станции (на случай её срочного покидания), а после благополучного возвращения на борт — снова её расконсервировать. Были предусмотрены действия в случае возможного возникновения негерметичности выходного люка — переход в резервный отсек или в бытовой отсек транспортного корабля с последующей перестыковкой к другому стыковочному узлу станции. В крайнем случае, предусматривалась даже возможность срочного спуска на Землю.

Геннадий Манаков и Александр Полещук перед стартом

Был только один случай возвращения из открытого космоса через резервный отсек. 17 июля 1990 года космонавты Анатолий Соловьёв и Александр Баландин начали открывать выходной люк при не полностью сброшенном давлении. В результате крышка выходного люка шлюзового специального отсека (ШСО) откинулась слишком быстро и с большой амплитудой, в результате один кронштейн крепления люка погнулся. Поэтому после окончания выхода закрыть люк не удалось, отсек остался разгерметизированным. Космонавтам пришлось войти в соседний приборно-научный отсек (ПНО), разгерметизировав его, закрыть за собой люк в ШСО, восстановить атмосферу и только после этого снять скафандры. Следующий выход 26 июля 1990 года эти космонавты выполнили уже из ПНО в разгерметизированный ШСО. С трудом, но им всё-таки удалось закрыть крышку выходного люка ШСО.

А уже следующие экипажи завершили ремонтную операцию. Геннадий Манаков и Геннадий Стрекалов 29 октября 1990 года сняли защитные кожухи, установили специальную струбцину и подогнули неисправный кронштейн. Наконец, 26 января 1991 года Виктор Афанасьев и Муса Манаров провели окончательные ремонтно-восстановительные работы с выходным люком ШСО (кронштейн всё-таки пришлось заменить, и люк стал штатно закрываться). В общем, деятельность в открытом космосе — непростая работа.

В настоящее время на МКС во время выходов кто-то из состава экипажа всегда остаётся внутри станции, и они помогают выходящим в космос во многих служебных операциях.

Вы отработали много часов под водой, испытывая и специальные инструменты, и порядок действий космонавтов в процессе внекорабельной деятельности — работы космонавтов в открытом космосе. Если я правильно понимаю, это очень большая физическая нагрузка. Насколько работа в бассейне с водой отличается от реальной внекорабельной деятельности в космосе? Насколько тренировки в воде помогают работе за бортом станции?

По характеру моей работы в космической корпорации «Энергия» нужно организовывать так называемую внекорабельную деятельность, а также испытания специального оборудования и инструментов. Кроме того, я сам должен был участвовать в этой работе в качестве испытателя. В период с 1977 по 2004 годы я участвовал в планировании, подготовке и отработке всех выходов советских и российских космонавтов в открытый космос. Я сам «наплавал» в бассейне более 700 часов в условиях гидроневесомости. Конечно, это помогло в условиях реального полёта. Например, когда в открытом космосе из-за отказа вентилятора у меня почти полностью запотело остекление гермошлема скафандра, я смог сориентироваться по незначительным фрагментам конструкции, которые оставались видимыми, и самостоятельно вернулся к шлюзовому отсеку станции.

В гидролаборатории

Ещё отличие: при открытии люка шлюзового отсека я почему-то не заметил за бортом страхующих водолазов, к которым уже привык во время тренировок в бассейне...

За время выполнения выхода продолжительностью до семи часов космонавт теряет около двух килограммов. В гидробассейне физические нагрузки тоже немалые и, хотя температура воды поддерживается на отметке около 28 градусов, после трёх-четырёх часов работы в скафандре хочется компенсировать общее охлаждение организма в баньке.

Было время, когда вы работали в службе эвакуации космонавтов, возвращающихся из космоса. Расскажите об этой работе. Всегда ли всё происходило штатно во время посадки?

С 2003 по 2010 год я был ещё и начальником команды технического обслуживания спускаемых аппаратов на Земле после приземления, встречал возвращающихся из полёта космонавтов. В 2003 году нами впервые была организована с места посадки передача в прямом эфире телевизионной информации высокого качества. С тех пор в новостях показывают много живых подробностей, даже как космонавтов извлекают из спускаемого аппарата и несут их к медицинской палатке.

В 2007–2008 годах было два случая спуска космических кораблей «Союз» в баллистическом режиме, и возникло предположение, что на них не срабатывает один из пяти пиропатронов разделения отсеков. Для экипажа экспедиции МКС-17 (Сергей Волков и Олег Кононенко) на Земле мы провели отработку операции по извлечению пиропатрона из пристыкованного к станции корабля во время внекорабельной деятельности на МКС. В рекордные сроки, за две недели, был изготовлен комплект инструментов для проведения этой непростой и опасной операции (ведь пиропатрон — это взрывное устройство!), которую космонавты успешно осуществили на орбите. Новые корабли были доработаны на Земле для исключения таких случаев.

«Физкультура» на орбите

Какие книги вы читаете? Какие писатели — ваши любимые? Какие фильмы были бы готовы пересмотреть ещё раз?

Читаю книги в бумажном и аудиоформате. Это Прилепин, Хайрюзов, Лукьяненко, Пелевин, Акунин. Книги про попаданцев, спасающих СССР: Королюк, Дамиров, Шопперт, Булычёв, Щепетнов, Вязовский.

Если говорить о космических фильмах, скажу про картину «Вызов». С уверенностью могу сказать, что «Вызов» лучше, чем «Время первых» и «Салют-7», и даже получше любой американской космической драмы. Это тот случай, когда абсолютно не стыдно за наш кинематограф и за режиссёра Клима Шипенко, натренировавшегося снимать кино про космос на своём предыдущем проекте «Салют-7».

Всё абсолютно качественно и по делу! Настоящая классика жанра! Правильное кино с правильным построением сюжета и правильным количеством спецэффектов. Режиссёр и актриса впервые в истории кино летали в космос, чтобы снять фильм. Признаюсь, что за пределами Земли нам не показали ничего необычного, всё это можно было легко снять в павильоне. Однако, минут 15 в фильме точно сняты в космосе и оказывают сильный эффект на зрителя. Конечно, это кадры стыковки, первые кадры полёта по станции и выход в открытый космос, как апогей фильма! В общем, ради 15 минут фильма они слетали в космос. А дорого это или нет, знает только «Роскосмос».

А лучше всех в фильме сыграли настоящие космонавты. Вот это настоящие актёры! Приятно смотреть на каждого! Очень естественно и по-доброму.