Конструкция высокого полёта — в МАИ прошла конференция памяти Василия Мишина

Конференция имени Василия Павловича Мишина, прошедшая вчера (накануне столетия со дня его рождения), дала старт целому ряду мероприятий, посвящённых памяти выдающегося отечественного конструктора. Сегодня, 18 января, в Музее космонавтики открывается выставка «Трудно быть главным после гения» о Василии Мишине. 24 января в рамках академических чтений о космонавтике в МГТУ имени Н. Э. Баумана по инициативе МАИ состоится заседание, посвящённое академику. Федерацией космонавтики была учреждена юбилейная медаль имени Василия Мишина, а важнейшая молодёжная конференция МАИ — «Гагаринские чтения» — в этом году будет посвящена основателю кафедры «Космические системы и ракетостроение».

М. Васильев за К. Сергеева

После возложения цветов к мемориальной доске Василия Мишина конференцию закономерно открыл его ученик, заведующий кафедрой «Космические системы и ракетостроение» Олег Алифанов. — Причастность к делам Королёва — вот что было святым для Василия Павловича, — начал свой рассказ Олег Михайлович. — Долгое время имя Сергея Королёва было засекречено — он использовал псевдоним «К. Сергеев», а Василий Павлович, соответственно, — «М. Васильев». После смерти Королёва Василий Мишин стремился как можно больше распространить информацию о тех его работах, которые он осуществлял «в закрытом режиме». Разумеется, для этого ему было нужно разрешение руководства страны, и Василий Павлович прямо обратился к Леониду Брежневу.

Выступавший вслед за Алифановым Игорь Бармин поведал собравшимся почти детективную историю, участником которой стал Мишин.

— В группе моего отца, Владимира Павловича Бармина, Василий Павлович выезжал в Германию — изучать ФАУ-2. В Праге советские специалисты получили информацию о том, что на одной из выставок хранится ящик с технической документацией, — рассказал Игорь Бармин. — В результате оказалось, что в ящиках был полный военно-технический архив нацистской Германии — начиная со стрелковой и заканчивая ракетно-космической техникой. Спецэшелоном он был направлен в Москву.

В ходе этой поездки Мишин и познакомился с Королёвым. Официально он в «великолепную шестёрку» Совета главных конструкторов не входил, но, разумеется, все они были «из одного замеса», вспоминает Игорь Владимирович Бармин. На протяжении двадцати лет Королёв и не помышлял о том, чтобы заменить Мишина или взять второго зама. Василий Павлович был очень честным человеком и надёжным другом.

Закрытие Луны

Практически все выступающие вспоминали, как остро переживал Василий Мишин закрытие «лунной программы» — Н-1 была полностью готова к запуску. Не менее болезненным было переживание социальной изоляции, в которой он оказался после этого. Об этом с горечью рассказал присутствовавшим на конференции дважды герой СССР, член-корреспондент РАН, профессор кафедры «Космические системы и ракетостроение» Валентин Лебедев. Он лично познакомился с Василием Павловичем в 1965 году. Маёвцу, двумя годами ранее написавшему заявление о принятии в отряд космонавтов, Мишин задал простой вопрос: почему? Лебедев ответил так же просто: учился в лётном, с детства летал на планере, самолёте — теперь интересно в космос. Мишину он понравился — студента МАИ рекомендовали в отряд.

К профессиональному уважению добавилось личное — Лебедев, периодически контактировавший с Мишиным по долгу службы, постепенно с ним сдружился. И, разумеется, близко к сердцу воспринял снятие Василия Павловича с поста главного конструктора ОКБ-1.

— Я приехал на следующий день после его отстранения к нему на дачу. Рядом с ним тогда были два человека: жена и врач, который постоянно делал ему успокоительные уколы. Только представьте — обрушение всего, профессиональная трагедия. Помнится, в 1968 году я приезжал к нему, в его скромную квартиру — тогда были получены первые снимки обратной стороны Луны, а спускаемый аппарат удачно приводнился в Индийском океане. Василий Павлович тогда сильно болел, но сам настоял на встрече со мной и коллегами. Его лицо так светилось во время просмотра снимков, что стало понятно: известие об успешном запуске — его самое лучшее лекарство.

Путь в будущее

Василий Мишин не любил помпезности и никогда не стремился перетянуть одеяло на себя. Когда он предложил Олегу Алифанову поучаствовать в конкурсе на должность заведующего кафедрой, тот вначале отказался — Василий Павлович был ещё полон сил и уход его с руководящей позиции казался странным. «Нет, нет!» — замахал руками в ответ Мишин. — «Нужно давать дорогу молодым».

Молодые и сейчас идут по дороге, проторенной Василием Мишиным. Как отметил в своём выступлении ректор МАИ Михаил Погосян, главное в работах Василия Мишина — то, что они стали базой для будущего развития практической космонавтики. И являются таковыми по сей день, особенно для специалистов Московского авиационного института. Ведь «лебединая песня» Василия Мишина — желание породнить космос и авиацию, применение реактивных органов управления вместо аэродинамических в самолётах, которые, к тому же, должны взлетать и садиться вертикально. Именно над этим направлением он активно работал до конца своих дней.

Фото: Антон Никитин